Если Вы обладаете интересной информацией о работе умений класса или знаете, как лучше использовать вехи - можете поделиться ей в разделе "Умения и Способности"
Время и пространство вновь сыграли злую шутку. Имя этой реальности оказалось – «Аллоды». Нет, не сюда я стремился, но «фортуна» решила за меня сама. Здесь мое имя …. , а в прочем, какая разница? Я привык к имени свой реальности, так что так и останусь с ним пожалуй.
Голова болела от преодоления разлома… В ушах стоял гул прожитого предыдущей реальности…. В голове крутилась бесконечная кинопленка: войны, осады, сражения, убийства, моменты славы и горечи поражений. Я облегченно вздохнул, подведя итог всем воспоминаниям – «в прошлом». Пора устраиваться в этой реальности….
Мир расколот – это минус, но расколот всего на две враждующие фракции – это несомненный плюс. Значит не прийдется оглядываться назад в вечном ожидании удара в спину сегодняшним союзником. В этом мире я «язычник». Ну что-ж, после кровавых путей танцующих с клинками, воров, убийц, яростных магов – не так уж и плохо, поживу для себя, и во славу своих новых богов…
Язычник – дитя природы, его часть. Вся моя сила сосредоточена в умении общаться на языке созидания с самой первоосновой всего сущего, черпая силы в знаниях, в мудрости самого мира. Мне доступна целебная сила, природное «обновление», снимающаяся боль, усталость, заживляющая раны. Все исккуство выживания сведено к способности понимать и говорить с братьями нашими меньшими – животными. Со временем, пользуясь этим я приручил себе медвежонка. Вся доктрина защиты построена на умении повелевать молниями, подобно Перуну. Все это я постиг, проходя курс молодого бойца, обязательный для каждой новой реальности. Впереди же ждали меня самые сложные вопросы. Кто я в этой реальности? Почему судьба закинула меня именно суда? Чего ждет от меня эта реальность, и что я могу ей дать, сделать лучше или испортить ее? Выбираться ли из нее поскорее, или же найти свое применение?
Пройдя курс молодого бойца я попал в мир… Ах, как это каждый раз прекрасно – чувство свободы. Впереди меня ждал большой город, новые приключения, знакомства, и длительный поиск ответов на свои вопросы. Портовая пристань Новограда встречала язычника шумной толчеей бесконечного потока людей, движущихся всего в два направления – в город, и на причал. Я влился в поток, продвигающийся от причала, к высоким шпилям башен города. Тут же, разговорившись с рядом идущим, забавно перебирая ножками, толи семейством разумных йожиков, толи малой группировкой замаскировавшихся китайцев, я узнал, что рынка, как такового, здесь нет, а монополию над всеми торговыми сделками держит местная бандитская группировка «Аукцион». Это конечно расстроило, ведь рынок, для меня, это не только то место где можно совершить выгодную сделку, а еще и место где всегда можно узнать у торгашей все и обо всем, угостив любого из них пинтой хорошего пива.
Исколесив прогулочным шагом Светлолесье, окрепши от стойких морозов Сиверии, опалив лицо порывистыми ветрами Новой земли, я попал в Темноводье. Тут, как и везде кипела своя жизнь, полная тяготами борьбы за за место под солнцем. Не найдя своей цели в этом измерении реальности я просто путешествовал стараясь помогать всем и везде по мере сил. Помощь требовалась всм обывателям аллода Кватох: крепким рукам всегда находилось применение по хозяйству, зоркому глазу – на охоте, мудрости язычника – в уходе за лесами, врачевании тел и душ людей, умению повелевать громом и молнией – в уничтожении супостатов, грозящих мирному существованию местного населения.
Так и в то утро, язычник сидел на окранине деревни, задумчиво пожевывая стебель степной осоки и щуря глаз от лучика яркого солнца пробившегося сквозь бойницу башни проклятого замка и выхватившего его из цепких объятий сна. Он обдумывал вчерашний разговор с местным предприимчивым знахарем, который хотел чужими руками помочь жителям села, уничтожая ядовитых змей и пауков в окрестностях деревни, и в то же время набить себе карман, используя вырванные из них ядовитые клыки и жала в своих целебных настойках и отварах.
Полудрему – полуразмышление язычника нарушили звон стали и девичьи крики по другую сторону холма, у подножия которого язычник дал ночной покой своему уставшему телу. Сражение? Тут? В мирном селе? среди стад тучного скота и плодородных пашень? Натренировое тело вскочило на ноги немногим раньше раньше чем мозг язычника дал ему приказ нестись во весь опор прямиком через заросли на верхушке холма к звукам сражения. Пальцы на ходу вытворяли замыслованиые па, плетя защитные заклинания и барьеры, амулет уже был заряжен для мнгновенного выплеска энергии, готовой штормом молний обрушиться на любого супостата, посмевшего нарушить покой этого благодатного края, голосом язычник уже призвал свого ручного медведя. Полностью готовый к бою язычник выскочил на опушку леса и оторопел от неожиданности. К увиденному он никак не мог быть готов. Стройная воительница в кожаных доспехах и ниспадающими из под шлема почти до талии русыми волосами, тяжелым двуручным молотом практиковала на ядовитой гадюке приемы школы палладинов западной части Адена – города из другого измерения. Палладины – максималисты: добро – зло, свет – тьма, любовь – ненависть, черное – белое. Для них никогда не существовало серого, не было компромиссов между светом и тьмой, они, закованые с ног до головы в стальные доспехи и окруженые не меньшей броней силы их веры в свет и его силу, были на острие атаки большинства известных ему армий, именно они принимали весь удер на себя и стояли насмерть крепостью тела, силой духа и толщиной щита. У язычникак никак не вязались в голове образ сурового палладина из его воспоминаний и вид этой юной, стройной, статной девицы с двуручным молотом. Но, пока голова язычника была занята противоборством образов, глаз уже заметил не одно место ядовитого укуса гадюки на нерикрытых доспехом лодыжках и запястьях девицы, пальцы непроизвольно сплели заклятие обновления и бросили его на воительницу. Воительница, исцеленная заклятием, в конце концов, с выкриком «крученый», удачно расплющила гадюку молотом и делово вырвала ядовытый зуб той. Все еще не видя взглядом, но ощущая чье-то присутствие рядом, она развернулась, скептически осмотрела язычника в его нелепом наряде путешественника по измерениям и улыбнулась. Язычнику на какой то миг показалось, что она смотрит ни на него, или его одежду, а прямиком в душу, «иным» взором, а после ее улыбки мир стал насыщен красками. Язычник понял всю силу этой улыбки, она не была посвящена ему или его нелепой маске, она была посвящена какому то из множества шрамов его души, который отыскал беглый взгляд незнакомки. Вековой рубец мнгновенно рассосался, друиду стало легко и хорошо, как будто тиски дисциплины, сжимавшие доселе душу стальною хваткой на милиметр раздвинулись, награждая мученика условной свободой. «Палладин – воин света», «свет – добро», «Исцеляющая душу сила» - пронеслось в голове язычника, и он поднял взгляд встречая взгляд незнакомки. «Голубые», «бездонно голубые», «горное озеро», «вечное небо» - продолжала нестись каша мыслей в голове язычника. Незнакомка же, улыбаясь, одними губами - по крайней мере так показалось язычнику, прошептала: «Спасибо». Выдержав паузу добавила «А может ты мне поможеш?». «Конечно» - пронеслось в голове язычника, а вслух выдавил камнем упавшее на землю: - «Смотря чем».
Язычник – безрассудно-отчаянный малый, который верит в рок и удачу, и при малейшей возможности старает схватить их за хвост и не отпускать, местами перековывая «рок» - по определению «непредсказуемый» и «злой» под себя, превращая в «фортуну». В этот миг у него не возникло вопроса: тонуть или нет. Возник вопрос – медленно ли погрузиться, растягивая минуты наслаждения, в бездонно-манящее озеро взглядя голубых глаз, или же нырнуть. Шепнув одному медведю понятные слова, отпускающие его на свободу, он выдохнул, выталкивая из легких весь запас воздуха, улыбнулся у рубежа, и нырнул…
Главная
Время и пространство вновь сыграли злую шутку. Имя этой реальности оказалось – «Аллоды». Нет, не сюда я стремился, но «фортуна» решила за меня сама. Здесь мое имя …. , а в прочем, какая разница? Я привык к имени свой реальности, так что так и останусь с ним пожалуй.
Голова болела от преодоления разлома… В ушах стоял гул прожитого предыдущей реальности…. В голове крутилась бесконечная кинопленка: войны, осады, сражения, убийства, моменты славы и горечи поражений. Я облегченно вздохнул, подведя итог всем воспоминаниям – «в прошлом». Пора устраиваться в этой реальности….
Мир расколот – это минус, но расколот всего на две враждующие фракции – это несомненный плюс. Значит не прийдется оглядываться назад в вечном ожидании удара в спину сегодняшним союзником. В этом мире я «язычник». Ну что-ж, после кровавых путей танцующих с клинками, воров, убийц, яростных магов – не так уж и плохо, поживу для себя, и во славу своих новых богов…
Язычник – дитя природы, его часть. Вся моя сила сосредоточена в умении общаться на языке созидания с самой первоосновой всего сущего, черпая силы в знаниях, в мудрости самого мира. Мне доступна целебная сила, природное «обновление», снимающаяся боль, усталость, заживляющая раны. Все исккуство выживания сведено к способности понимать и говорить с братьями нашими меньшими – животными. Со временем, пользуясь этим я приручил себе медвежонка. Вся доктрина защиты построена на умении повелевать молниями, подобно Перуну. Все это я постиг, проходя курс молодого бойца, обязательный для каждой новой реальности. Впереди же ждали меня самые сложные вопросы. Кто я в этой реальности? Почему судьба закинула меня именно суда? Чего ждет от меня эта реальность, и что я могу ей дать, сделать лучше или испортить ее? Выбираться ли из нее поскорее, или же найти свое применение?
Пройдя курс молодого бойца я попал в мир… Ах, как это каждый раз прекрасно – чувство свободы. Впереди меня ждал большой город, новые приключения, знакомства, и длительный поиск ответов на свои вопросы. Портовая пристань Новограда встречала язычника шумной толчеей бесконечного потока людей, движущихся всего в два направления – в город, и на причал. Я влился в поток, продвигающийся от причала, к высоким шпилям башен города. Тут же, разговорившись с рядом идущим, забавно перебирая ножками, толи семейством разумных йожиков, толи малой группировкой замаскировавшихся китайцев, я узнал, что рынка, как такового, здесь нет, а монополию над всеми торговыми сделками держит местная бандитская группировка «Аукцион». Это конечно расстроило, ведь рынок, для меня, это не только то место где можно совершить выгодную сделку, а еще и место где всегда можно узнать у торгашей все и обо всем, угостив любого из них пинтой хорошего пива.
Исколесив прогулочным шагом Светлолесье, окрепши от стойких морозов Сиверии, опалив лицо порывистыми ветрами Новой земли, я попал в Темноводье. Тут, как и везде кипела своя жизнь, полная тяготами борьбы за за место под солнцем. Не найдя своей цели в этом измерении реальности я просто путешествовал стараясь помогать всем и везде по мере сил. Помощь требовалась всм обывателям аллода Кватох: крепким рукам всегда находилось применение по хозяйству, зоркому глазу – на охоте, мудрости язычника – в уходе за лесами, врачевании тел и душ людей, умению повелевать громом и молнией – в уничтожении супостатов, грозящих мирному существованию местного населения.
Так и в то утро, язычник сидел на окранине деревни, задумчиво пожевывая стебель степной осоки и щуря глаз от лучика яркого солнца пробившегося сквозь бойницу башни проклятого замка и выхватившего его из цепких объятий сна. Он обдумывал вчерашний разговор с местным предприимчивым знахарем, который хотел чужими руками помочь жителям села, уничтожая ядовитых змей и пауков в окрестностях деревни, и в то же время набить себе карман, используя вырванные из них ядовитые клыки и жала в своих целебных настойках и отварах.
Полудрему – полуразмышление язычника нарушили звон стали и девичьи крики по другую сторону холма, у подножия которого язычник дал ночной покой своему уставшему телу. Сражение? Тут? В мирном селе? среди стад тучного скота и плодородных пашень? Натренировое тело вскочило на ноги немногим раньше раньше чем мозг язычника дал ему приказ нестись во весь опор прямиком через заросли на верхушке холма к звукам сражения. Пальцы на ходу вытворяли замыслованиые па, плетя защитные заклинания и барьеры, амулет уже был заряжен для мнгновенного выплеска энергии, готовой штормом молний обрушиться на любого супостата, посмевшего нарушить покой этого благодатного края, голосом язычник уже призвал свого ручного медведя. Полностью готовый к бою язычник выскочил на опушку леса и оторопел от неожиданности. К увиденному он никак не мог быть готов. Стройная воительница в кожаных доспехах и ниспадающими из под шлема почти до талии русыми волосами, тяжелым двуручным молотом практиковала на ядовитой гадюке приемы школы палладинов западной части Адена – города из другого измерения. Палладины – максималисты: добро – зло, свет – тьма, любовь – ненависть, черное – белое. Для них никогда не существовало серого, не было компромиссов между светом и тьмой, они, закованые с ног до головы в стальные доспехи и окруженые не меньшей броней силы их веры в свет и его силу, были на острие атаки большинства известных ему армий, именно они принимали весь удер на себя и стояли насмерть крепостью тела, силой духа и толщиной щита. У язычникак никак не вязались в голове образ сурового палладина из его воспоминаний и вид этой юной, стройной, статной девицы с двуручным молотом. Но, пока голова язычника была занята противоборством образов, глаз уже заметил не одно место ядовитого укуса гадюки на нерикрытых доспехом лодыжках и запястьях девицы, пальцы непроизвольно сплели заклятие обновления и бросили его на воительницу. Воительница, исцеленная заклятием, в конце концов, с выкриком «крученый», удачно расплющила гадюку молотом и делово вырвала ядовытый зуб той. Все еще не видя взглядом, но ощущая чье-то присутствие рядом, она развернулась, скептически осмотрела язычника в его нелепом наряде путешественника по измерениям и улыбнулась. Язычнику на какой то миг показалось, что она смотрит ни на него, или его одежду, а прямиком в душу, «иным» взором, а после ее улыбки мир стал насыщен красками. Язычник понял всю силу этой улыбки, она не была посвящена ему или его нелепой маске, она была посвящена какому то из множества шрамов его души, который отыскал беглый взгляд незнакомки. Вековой рубец мнгновенно рассосался, друиду стало легко и хорошо, как будто тиски дисциплины, сжимавшие доселе душу стальною хваткой на милиметр раздвинулись, награждая мученика условной свободой. «Палладин – воин света», «свет – добро», «Исцеляющая душу сила» - пронеслось в голове язычника, и он поднял взгляд встречая взгляд незнакомки. «Голубые», «бездонно голубые», «горное озеро», «вечное небо» - продолжала нестись каша мыслей в голове язычника. Незнакомка же, улыбаясь, одними губами - по крайней мере так показалось язычнику, прошептала: «Спасибо». Выдержав паузу добавила «А может ты мне поможеш?». «Конечно» - пронеслось в голове язычника, а вслух выдавил камнем упавшее на землю: - «Смотря чем».
Язычник – безрассудно-отчаянный малый, который верит в рок и удачу, и при малейшей возможности старает схватить их за хвост и не отпускать, местами перековывая «рок» - по определению «непредсказуемый» и «злой» под себя, превращая в «фортуну». В этот миг у него не возникло вопроса: тонуть или нет. Возник вопрос – медленно ли погрузиться, растягивая минуты наслаждения, в бездонно-манящее озеро взглядя голубых глаз, или же нырнуть. Шепнув одному медведю понятные слова, отпускающие его на свободу, он выдохнул, выталкивая из легких весь запас воздуха, улыбнулся у рубежа, и нырнул…